«Здесь жуткий мороз зимой, летом – жара знойная».

Николай Афанасьев – Сен Кичар

«Безумству храбрых поём мы песню»

Максим Горький

Я не случайно взял два эпиграфа. Первый, как нельзя лучше характеризует климат Якутии. А второй… Второй – это восхищение поступком. Согласитесь, не каждый так может: не найдя спонсоров, не впасть в отчаяние, а на свои средства предпринять довольно рискованную затею, а он смог. Он - потомственный коневод Дугуйдан Семёнович Винокуров. Молодой мужчина возраста, как в песне «вот мне и стало за тридцать, самое время мечтать...», только Дугуйдан не пассивный мечтатель, а деятельный человек.

Отец и сын Винокуровы и Постпред Якутии Андрей Федотов (слева)

Это сейчас его имя на слуху, и руководство разного уровня, и Русское географическое общество обратили на него внимание, и, скажем так, имеют на него виды. Почему именно верхом, почему своим ходом?

Казалось бы, двадцать первый век, время, о котором писали, ставшие и не ставшие классиками мировой литературы в своём жанре, фантасты. Чего проще: автомобиль с прицепом-коневозкой, машины сопровождения, комплектация по желанию... и таким караваном двигаться тем же самым маршрутом по городам и районам, и выставляться на отведённых площадках, давая мастер-классы по верховой езде, выборе и подгонки упряжи.

А здесь было всё совершенно по-другому. Ярмарочно-балаганному турне мой герой предпочёл путешествие со всеми сопровождающими трудностями.

Каким литературным языком можно описать, что у тебя лошади три дня без еды и тебе самому легче быть голодным? Или когда ты остаёшься на дороге с двумя лошадьми и «Газелью» один. И сначала едешь вперёд на лошадях, прячешь их в лесу, возвращаешься на попутке, которых там не так и много. Подгоняешь «Газель». Только после этого устраиваешься на ночлег, а на утро все то же самое…  И таких сцен хватит на добротный роман.

Отец и сын Винокуровы

Шестнадцать месяцев и одиннадцать тысяч километров, согласитесь, звучит почти по Жюль Верну, остались позади, и теперь нам, пишущей братии, можно рассуждать, описывать... и постфактум переживать.

Самый лучший способ рассказать об этом событии - это ехать рядом и писать путевой дневник.

ПУТЕШЕСТВИЕ, А НЕ ПРОБЕГ...

Врать не буду, рядом не ехал и дневник не вёл. Сам герой хорошо сочетает в себе многое: и потомственный коневод, то есть сидеть в седле начал раньше, чем ходить, и сам прекрасный, а теперь ещё и успешный блогер. Последнюю неделю пути мы и правда перезванивались по несколько раз в день. Потому что, чтобы правильно задать вопрос, надо знать большую часть ответа...

Некоторые морщатся, узнав, что лошадям больше десяти лет. Ну, так вот.

А вот так мы ночевали, а представьте это зимой

Для якутской лошади десять лет - это не срок. Это самый что ни на есть призывной возраст -  можно путешествовать, показывать выездку...  Поэтому не надо себе представлять Д'Артаньяна, въехавшего в Париж на пожилой лошади неопределённой масти, если это и напоминает сцену из мушкетёрских времён, то, скорее, это обратный путь из Англии от Бекингема на министерском подарке с роскошным седлом.

Кстати, о седле. Седло действительно министерское. Во всяком случае, когда дело касается якутской лошади, то подбор тут индивидуальный. Если седло подобрано правильно, то и вам, и лошади будет комфортно. Даже во время длительного перехода. Это Дугуйдан выбрал режим движения от сорока до шестидесяти километров в сутки, а так Якутская лошадь может пройти и сто пятьдесят километров.

Если книжному гасконцу до Лондона нужно было проскакать со всеми плутаниями менее пятисот километров, то нашему реальному оймяконцу, который живёт в Якутске, чтобы только попасть к родне, нужно преодолеть путь в два раза больше. К слову, Якутия – это три часовых пояса на территории одной республики. «А алмазные подвески?», - спросите вы. И я  отвечу: « Про алмазную трубку «Мир»  что-нибудь слышали!».

Но в любом случае скажу: это не гонка, хотя в нужное место надо было попасть в определённое время, а именно путешествие и главная его цель не людей посмотреть, и себя показать, а популяризация Якутской породы лошадей. Кстати, а вы знали, что у них шерсть отрастает до пятнадцати сантиметров? Теперь знаете.

«ВО ВСЁМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ…»

Лучше Пастернака не скажешь. И первое, что я сделал, это связался со своими друзьями из Якутии. Директор музея имени Петра Хрисанфовича Староватова Татьяна Николаевна Афанасьева снова выступила в роли переговорщика и координатора, хотя и водила детский коллектив на раскопки, но для меня время нашла. Мой добровольный переводчик с якутского через английский Ульяна Афанасьевна Васильева расшифровывала имена и топонимы.

Год назад на фоне музея в Вилюйске

А ещё мне рассказали, что Дугуйдан был у них в Вилюйске в начале июня прошлого года. Был в музее. Гостям провели экскурсию по одному из старейших музеев республики. Проводила экскурсию заместитель директора Наталья Прокофьевна Сергеева. Она и поведала, что особенно гости интересовались предметами этнографии, особо внимательно рассматривали старинную упряжь, уздечки, седла... Это понятно – профессиональный интерес. И второе: экспозиция, посвящённая композитору, как раньше говорили  всесоюзного значения,  Марку Жиркову, уроженцу Вилюйска.

На фоне Валюйского музея мужским коллективом с главой города (слева)

Уже когда путешественников встретила Москва, я спросил Дугуйдана об этом посещении. Он просто ответил: «Было интересно, а сам я не пою».

« А ЛАРЧИК ПРОСТО ОТКРЫВАЛСЯ...»

А что с нашими переводами? Не придирайтесь, мы умышленно опустили и особенности словообразования, и фонетику, и грамматику. Это так – черновые догадки.

Сначала о тех, кто везёт. Их Дугуйдан и назвал главными героями. Из близко подходящего по смыслу решили, что Хастах – с бровями или бровастик, так обычно кличут домашних животных. А Хонгор – с поднятой головой и вытянутой шеей, тут подходит определение  гусь или гордец.

А все оказалось проще - это названия местных рек. Так что если писать стихи об этом замечательном походе, то можно сказать, что родные реки принесли Дугуйдана и его сына Дархана в Москву, а, стало быть, первопрестольная снова оправдывает титул  порта семи морей. Кстати, песню про Дугуйдана Винокурова уже сложили,  и её можно найти в исполнении Ньургуна Лукина.

Теперь о наездниках. Дугуйдан в переводе – мужчина с лёгкой поступью или лёгкий на подъём. А вот Дархан имя серьёзное. Такое имя отец даёт сыну, если видит в нём продолжение и большое будущее. И вот почему: дархан – прилагательное, означающее очень солидный, серьёзный, иногда великий. Чтобы было понятно, главу республики называют «Ил Дархан».

А пока второклассник Дархан занимается борьбой, любит лошадей, помощник отцу. Он был готов пойти с отцом с самого начала пути, но школу никто не отменял, а путь к успешности лежит через образование. И был просто счастлив, когда ему разрешили принять участие в отцовском проекте.

ПОЧЕМУ МЫ НЕ ВЪЕЗЖАЕМ В ГОРОДА?

А, правда, почему?

- Однажды мы чуть не сбили девочку в Красноярске, поэтому в города не заходим, - это опасно и для лошадей, и для людей.

Увы, мы живём в такое время, когда подавляющее большинство видело лошадь исключительно на картинке, и неважно, что картинки теперь не только в книжках, но и в самых «навороченных» гаджетах. Одно слово – картинка. Отсюда и восприятие киношно-мультипликационное: подойти и поговорить с лошадью.

«Я не маленький мальчик, а мужчина пока невысокого роста»

Говорят, что когда появились первые автомобили, кони от них шарахались. В начале прошлого века была такая карикатура: автомобили пугаются лошади на улице. Похоже, что мы дожили до этих печальных времён. Только автомобиль неодушевленное транспортное средство, хотя некоторые водители даже дают им имена и разговаривают с ними, хотя эта привычка, скорее, сохранена на генном уровне, из времён верхового и гужевого транспорта, а лошадь одушевлённое…  Поэтому, дорогие автомобилисты, не надо приветствовать конных участников движения звуковыми сигналами!

А КАК ВАМ ТАКОЙ ВАРИАНТ?

Я честно пытался заманить в наши места, тем более, есть чем: во-первых, семнадцать лет мы были почти столицей, а это не может не импонировать ни нам, ни гостям. Во-вторых, то, что и у нас, правда, в 1778 году был тут конезавод, в котором насчитывалось, и тому есть документальное подтверждение, триста кобыл и сорок жеребцов. Процветало коневодство и в допетровские времена. И уж если потешными полками мы обязаны дворцовым сёлам Семёновскому и Преображенскому, то кавалерией – Александровой слободе.

Но и тут удивить не получилось. У них табун в двести пятьдесят голов, и это не в глубоком историческом прошлом, а прямо сейчас в посёлке Ючюгей.

В-третьих, что на нашем гербе кузнечные тиски и две наковальни, потому как кузнечный промысел здесь процветал ещё в долетописный период, такой тонкий намёк, что мы, конечно, не Тула, блох подковывать не рискнём, но коней подковать, думаю, сможем. Привлёк же Александров «Союз кузнецов России». Но выяснилось, что якутские лошадки абсолютно против подков, потому что там, где они живут, это лишнее. Если лошадь ни разу не подковывали, то новичку лучше не пытаться самостоятельно, тем более, в одиночку.

Было и в-четвертых, и в-пятых... Но путешествие уже успешно завершено.

«Душа поёт, а сам я не пою»

От кругосветного он не отказался, и, кто знает,  может быть, оно пройдёт по нашим местам. И у нас будет и что рассказать, и что показать гостю. А может, у кого-то проснётся желание приобрести лошадь такой породы и присоединиться к новому походу? А в том, что такой поход будет, я не сомневаюсь, ведь для человека, у которого жизненная установка – хороших людей всё равно больше, – нет преград.

В. КУЛЬКОВ

Фото от Дугуйдана и Дархана Винокуровых и семьи Сергеевых