«Не хочешь – заставим, не можешь – научим»
Вадим Борисович был направлен областью в Александров из Мурома, где он, бесспорно, подходил на должность руководителя, но там редактор был, а в «Голосе труда» после ухода на пенсию Вадима Прокофьевича Кривобокова некоторое время отсутствовал.
Коллектив встретил его настороженно. Крут был, сразу начал перестраивать работу в редакции: вводил новшества, уже откатанные в Муроме, «закручивал гайки» по части дисциплины. Надо сказать, не так уж и много мы отставали от Муромской газеты – шли «ноздря в ноздрю», на что указывало постоянное творческое соперничество между редакциями: лучшей газетой области по итогам работы за год призвалась то Муромская, то Александровская газета. Но так как я не работала в редакции при В.П. Кривобокове, которого все любили, все новшества В.Б. Бурылина воспринимала как должное и особо от них не страдала.
Методы работы «Вадима второго», как его иногда называли в коллективе после Вадима Прокофьевича Кривобокова, были действительно схожи на армейское правило: «Не хочешь – заставим, не можешь – научим». И только со временем все начали понимать, как многому он нас научил.
Сетевой график, введённый Вадимом Борисовичем, был жёстким инструментом обучения. Что это такое? Редактор каждый месяц составлял некую таблицу, содержащую ФИО сотрудника, дату и номер выпуска газеты, информацию о том, что тот или иной журналист должен сдать такого- то числа в очередной номер очерк, фельетон, репортаж, передовую статью, интервью и т.д. Всё это определялось согласно очерёдности и темы газетного материала. Подошла твоя очередь сдавать, допустим, очерк – кровь из носа, но его нужно положить на стол ответственного секретаря в определённый день. Небольшую поблажку редактор давал пишущему фельетон в рубрику «Наковальня».
Без ручки и блокнота, «записывала на корочку»
Могу вспомнить, как не просто всё это давалось. Однажды мне достался экономический очерк об энергетическом предприятии. В энергетике не понимаю ничего, даже того «как ток бежит по проводам». Но ведь написала же, применив излюбленный приём – начала разговор с признания в том, что совсем не соображаю в данном вопросе и просьбы рассказать обо всём мне, безграмотной, как можно проще. Если пойму, значит, напишу. Тогда же не было ещё такого прекрасного помощника, как интернет, готового дать любую консультацию. А колько раз буквально накануне сдачи срывался с крючка фельетон, когда ушлый руководитель исправлял недостаток, узнав об интересе к нему редакции. А как писала очерк о доярке, которая наотрез отказалась разговаривать, и мне пришлось напроситься к ней на чай и без ручки и блокнота «записать на корочку» массу производственных и житейских историй. Однажды написала очерк об агрономе на основе всего лишь эпизодов прежних встреч с ним и наблюдений. Кстати, неплохо получилось. Но в любом случае, срок сдачи материала не срывала.
Вот такую жёсткую дисциплину установил Вадим Борисович в редакции. А спустя много лет моя знакомая, которая тоже училась на журфаке в МГУ (заочно), сказала, что на лекциях как пример успешного применения в работе сетевого графика до сих пор называют «Голос труда».
Не любил тему «два притопа, три прихлопа»
Сетевой график действительно дал хорошие плоды – газета стала более серьёзной, разноплановой, без перекосов в сторону маловесных материалов, касающихся школьных или культурных мероприятий. Нет, редактор и такие принимал, но когда случалось их много, очень ругал корреспондентов – выпуск называл «два притопа, три прихлопа». А сетевой график ушёл в прошлое по очень простой причине: в то время в редакции работали 10 творческих сотрудников, сейчас три. Это значит, что очередь писать очерки, фельетоны и другие непростые жанры стала бы подходить через номер, что просто не реально выполнить.
Впрочем, «кнут» далеко не единственный приём В.Б. Бурылина. Он умел вовремя ненавязчиво подсказать. Однажды тёплым летним вечером я шла из Бакшеево в Александров. Несмотря на то, что опоздала на последний автобус, настроение было прекрасным, в голове роились мысли обо всём, что видела вокруг. Остановились они на деревне Старая слобода, на её церквушке, тогда ещё не восстановленной, на сломанном мостике, на пожилой женщине, вытаскивающей из колодца ведро воды. И сложилась в голове некая лирическая зарисовка. Утром я её записала и отправилась к редактору. Через некоторое время Вадим Борисович вызвал меня и явно искренне сказал, что ему очень понравился мой труд. «Давай только улучшим его, - сказал. – Разбавим двумя-тремя врезками с некоторой конкретикой. Вот здесь о церкви пару цифр и фактов. Здесь о том, а тут об этом. Это легко сделать, позвони в сельсовет». Первая реакция – обида. Казалось, эти врезки «высушат» материал. Но подчинилась. А утром в газете прочитала свой чуть исправленный текст и поняла, что он стал законченным и от дополнений не только не пострадал, а улучшился.
Редактор и журналист, лишь потом – коммунист
Вадим Борисович, как и его предшественники на редакторском посту, был коммунистом, членом бюро райкома партии. Тогда ведь и заведующие отделами редакции обязательно должны были быть членами партии, они утверждались на бюро райкома КПСС. Но коммунисты тоже были разными – в том числе, фанатиками, бездумно выполняющими волю местечкового партийного босса, не допускающими и мысли о том, что он может быть не прав; людьми, использующими власть в корыстных целях и т.д. Бурылин своё мнение имел и старался его без страха отстаивать перед партией. Это, думаю, следствие того, что в не меньшей мере, чем коммунистом, он был журналистом и редактором. Пожалуй, на первое место я бы даже поставила редактор и журналист и лишь потом – коммунист. Из-под моего пера однажды вышла статья под многоговорящим названием «Показуха». Всё бы ничего, да вскрывалась в ней не просто показуха в партийной организации совхоза – речь шла о мелкой сошке (партгрупорге на ферме), но пятно, посчитали, я поставила на всю партию. В.Б. Бурылин на планёрке статью очень хвалил, сказав, что этот заголовок и эта тема давно у самого напрашивались, и отметил написанное, как лучший материал месяца. Но грянул гром со стороны райкома КПСС. В то время, когда редактору позвонили оттуда, меня в редакции не было, но наши сотрудники потом рассказали, что Бурылин так орал на позвонившего, что его было слышно на всю редакцию: «Работать надо, а не устраивать разборки с редакцией. Это работники такие партию пятнают, а не редакция». Много чего наговорил Вадим Борисович, встал на мою защиту и в обиду не дал.
Однако было как-то, что ему пришлось и уступить партийному давлению. Но какой оказалась его реакция? У меня была написана статья по поводу партийной и комсомольской акции «Молодёжь – на фермы». В совхозе «Слободской» с помпой её объявили и претворили в жизнь, собрав на ферму девчонок, о чём рассказали все областные газеты. Прогремели, а условий для работы не создали, и молодые доярки очень скоро стали разбегаться одна за другой. Инициатива с треском провалилась. Статья об этом уже была готова к печати, редактор её одобрил, и она предназначалась для следующего номера. И вдруг Вадим Борисович приходит из райкома крайне расстроенный. Пригласил меня, извиняется, рассказывает, что совершенно случайно в неофициальной беседе с кем-то из работников райкома зашла речь об акции, и он признался, что об этом уже готова статья. После тут же редактора вызвали «на ковёр» к первым лицам, которые, даже не читая материал, потребовали не публиковать его. И Бурылин был вынужден уступить. Сказал, что очень жалеет, что проговорился и впредь будет осторожнее. Я его поняла.
Работать в районке адский труд
Я бы отступила от правды, если бы не сказала об одной «слабинке» редактора. Вадим Борисович, думаю, из желания сделать газету ещё лучше, любил искать новых талантливых сотрудников. Как ни при ком другом, они у нас менялись как перчатки, и даже в памяти не оставались. Выписывал он их из числа выпускников журфака МГУ – не прижился ни один. Сбегали сразу, как только понимали, какой это наряжённый, если не сказать, адский труд работать в районке, где за один день приходится и собрать фактуру, и написать очерк – тогда как они могли неделю писать небольшую информашку. Мы каждый день должны были сдавать по статье и две-три информации. Наверное, чтобы задержать кадры, В.Б. Бурылин хвалил их за эти мелочи на планёрках при всём коллективе. Честно говоря, было обидно и неприятно это слышать, потому что он ставил этих амбициозных, но ничего не умеющих девочек и мальчиков, выше постоянных сотрудников. Тем более что штат у нас в редакции считался очень сильным, что признавалось и областью. Алёшин, Турков, Абрамова, Терентьева, Гаранина, Рудный, Петров и другие – все с высшим образованием, у многих за плечами журфак МГУ. У всех – большой опыт практической работы в районной журналистике. Но наш Бурылин не отчаивался – искал, не сдавался, но… не находил.
Однажды очередного «гения» журналистики он неведомо как нашёл, если не ошибаюсь, где-то в Сибири. Заранее выбил для него комнату в общежитии, был полон энтузиазма, расхваливал его перед нами… В день предполагаемого прибытия новичка мы с В.Я. Алёшиным уехали в командировку по району. Такие поездки мы использовали по полной: объезжали несколько совхозов, набирали блокноты материалов на самые разные темы, чтобы хватило на неделю. Возвращались часто затемно, и о подробностях по поводу нового сотрудника нам рассказали в редакции на следующий день. Новичка ждали утром на работу – не дождались. Во второй половине дня направили в общежитие нашего сотрудника. И он тоже пропал! Заподозрив неладное, отправили женщину, которая увидела в комнате общежития спящего «гения», рядом нашего Мишу, стол с пустыми бутылками и остатками скудной закуски… Оказывается, не только мы с Алёшиным, но никто, кроме соблазнённого алкоголем Миши, в редакции журналиста из Сибири так и не увидел. Уехал подобру-поздорову. Но это я больше даже для хохмы рассказала. Вадим Борисович редактором был настоящим. Он научил нас очень многому, и сама я благодарна ему за эту науку.
Поднял и «Призыв», и «За правое дело»
В январе 1985 года (почти через 9 лет) Вадим Борисович покинул наш город. Ему, заслуженно считавшемуся одним из лучших районных редакторов, предложили повышение – возглавить областную газету «Призыв». От такого не отказываются. В.Б. Бурылин редактировал «Призыв» до 1999 года, затем его назначили редактором газеты коммунистов области «За правое дело», состояние которой было довольно плачевным. При Бурылине «За правое дело» поднялось: газета перешла на 8 полос, существенно увеличила тираж и подняла подписку. Тогда же в ЦК на собрании редакторов газет Центрального округа «За правое дело» признали одной из лучших партийных газет. С 2003 года в связи с тяжёлой болезнью В.Б. Бурылин ушёл с работы, а вскоре и из жизни… Светлая ему память!
В. Тихонова.
Фото из архива газеты.
