«НАМ НУЖНА ОДНА ПОБЕДА…»
В гостях у редакции – ветеран боевых действий Юрий Александрович Назаров. На днях ему исполнится всего лишь 34 года, позывной «дядя Юра», младший сержант получил, видимо, в знак уважения сослуживцев - трижды заключал армейский контракт.
На специальной военной операции (СВО) находился с первого дня. В январе 2023 года уволен в отставку по состоянию здоровья. Живёт в Александрове, работает водителем. Женат, в семье растут двое детей: дочка ещё маленькая, сын Святослав гордится папой, хочет пойти в спецназ, быть военным. Отец воспитывает его патриотом, берёт с собой на парады, на торжественные мероприятия.
- Юрий, впечатление от первой встречи с вами осталось такое, что вы парень боевой, с юмором. Характер выручал на СВО?
- Там больше помогало, наверное, шестое чувство. Не до юмора было, особенно в первый месяц. У нас под Киевом 10 марта погибло 9 человек и 13 оказались «трёхсотыми» (ранеными). Для артиллерии это очень большие потери за 1 день. Я там с другом встретился, мы с ним вместе в Чечне были в разведке, потом увиделись в Луганске, служили в одной дивизии. И под Киевом наши окопы находились рядом. Слава Богу, он живой, на СВО зампотех (техникой занимается). С друзьями его познакомился, вот из них много кто погиб.
- Как вы попали на фронт?
- Семь лет отслужил в армии. Первая моя командировка – 3 года Чечни. Оттуда вернулся в Арсаки, где служил второй контракт, третий договор с МО подписал 13 января 2022 года - 106 дивизия ВДВ. Через месяц с небольшим 23 февраля нас собрал командир, сказал: «Пришло время ответить за береты и тельняшки. Получаем БК (боевой комплект) и выдвигаемся на Украину». Вот так и попал на СВО.
В Чечне был связистом, потом в роте охраны и во взводе спецразведки. В Арсаках - инженерные войска, в ВДВ - артиллерист. В первый месяц было очень сложно, потом ситуация стала меняться: связь наладили, «птички» появились. Когда пошли на Изюм, Балаклею, Попасную, Бахмут, там уже оснащение и снабжение было хорошее. В самой «Бахмутской мясорубке» не был. Артиллеристы от боестолкновения в среднем где-то на 6-7 километров находятся: мы свою работу сделали, наши пошли в наступление. Сейчас на СВО воюют совсем по-другому. В Чечне воевали, так скажем, больше люди, сейчас больше воюют технологии.
- Можете сказать, где лучше или легче служить?
- Все рода войск важны: не будет связи, никто не сможет вызвать подкрепление, передать координаты для работы артиллерии. Не будет артиллерии, соответственно, не жди никакой поддержки «царицы полей». Не будет пехоты, некому штурмовать. То есть где служить, нет никакой разницы. Главное, как служить. И ещё важно боевое братство. В армии по призыву его, честно говоря, нет. Права поговорка: «Война покажет, кто есть кто». Когда начинаются боевые действия, всё сразу меняется: люди по-другому начинают думать, общаться. У меня в подчинении было 3 пацана – двум по 18 лет, одному 19. Один шнурки не умел завязывать, говорил «у меня вся обувь на липучках», другой время по обычным часам не понимал, привык к телефону. СВО сразу всему научила. Теперь они понимают, как в какой ситуации себя вести, умеют и окопаться, и блиндаж построить. Сейчас, слава Богу, все трое живы, у каждого уже медали «За отвагу».
А окопы рыть, между прочим, очень полезно, потому что на СВО за день меняли по 6-7 позиций. На каждой орудие поставили и начинаем рыть. Получили цели – отстрелялись. У противника тоже работает такая система (называется «Зоопарк»), которая вычисляет, откуда произведён выстрел. Они сразу получают наши координаты и посылают ответку. Поэтому важно быстро собраться и уехать на новую точку, где опять начинается окапывание. Хорошо, земля там мягкая даже в феврале.
Что касается боевого братства, в Изюме был такой момент, когда из-за постоянных артобстрелов к нам не могла доехать продовольственная колонна. Шесть дней ели по одному сухпайку на четверых в сутки. Я смог выехать на «Урале» к нашим танкистам, которые стояли сзади нас. Они по-братски накидали тушёнки, каши, воды, всего, что можно было. Мы друг друга вообще не знали. Пришёл, объяснил, какая у нас ситуация, и всё – уехал с продуктами. Вот это и есть боевое братство.
- У вас какое было орудие?
- Пушка Д-30 именно для ВДВ была сделана. Это единственное орудие, которое может десантироваться с самолёта с парашютом. Одноствольная, снаряд 122 миллиметра. Всё делается вручную. Сначала засовывается снаряд, потом пороховой заряд, делается наводка и выстрел, затем всё по новой. В среднем мы за минуту выстреливали по 5-6 снарядов, когда позиция была подготовлена. Даётся команда: «Шесть беглым!». Отстреливаемся и на своём «Урале» сразу на другую точку.
- Вы кем были - заряжающий, наводящий?
- Кто куда успевает, тот тем и является. Все взаимозаменяемые. На одно орудие 4 человека, водитель пятый. Снарядов хватало. С этим вообще проблем никаких не было. Можно ли оглохнуть? Такая вероятность существует. Есть наушники, но никто ими не пользовался. У артиллеристов есть своя профессиональная болезнь – «глухота на правое ухо». Когда делаешь выстрел, отворачиваешься влево, а на правое ухо идёт звук.
- Прошёл бой, есть раненые, есть убитые. Кто занимается тем, чтобы их вынести?
- Для этого есть группы эвакуации. У меня друг Никита (в мирной жизни был ветеринаром) служил в батальоне «Ахмат», был помощником пулемётчика, потом его перевели в группу эвакуации. Никита во время одной из эвакуаций тоже был ранен.
- В эвакуации местного населения довелось участвовать?
- Приходилось. Тех, кто уезжал самостоятельно, ВСУ расстреливали. Поэтому мы сопровождали мирных граждан до границы с Россией, чтобы обеспечить им безопасность. Многие старики оставались, не желая покидать родной дом.
Когда в самом начале СВО уже заходили на Изюм, люди уже на освобождённых территориях говорили: «Ребята, молодцы! Вперёд, давите их». Едой с нами делились. Помню, идёт бабушка, несёт десяток яичек от своих курочек, говорит: «Возьмите, сынки». Хотя самим им было тяжело. На Изюме стояли, там населённый пункт (не помню названия), из него укропы уходили, магазины разграбили, медикаменты из больницы забрали. В деревне детей много, еды нет, лечить нечем. Мы собрали все лекарства, какие у нас были, антибиотики и препараты первой необходимости (у кого что нашлось), передали в больницу. Кроме того, отдали муку, макароны из своих запасов. Вот так и поступали: мирные жители - нам, мы – людям. Что мы всегда точно не делали – не пили воду из непроверенных колодцев.
- Сколько в общей сложности вы пробыли на СВО? Связь с сослуживцами поддерживаете?
- В специальной военной операции участвовал 7 месяцев, потом был уволен в отставку по состоянию здоровья. Ещё бы повоевал, но так сложилось. А мои ребята сейчас выдавливают врага с Курской земли.
После увольнения с другом не раз ездил на передовую. Сами собирали, что могли, отвозили гумпомощь в ЛНР. По дороге в одном из городов по договорённости захватили ещё короба для пулемётов. Довезли и передали как раз в то подразделение, где служил наш земляк с позывным «Будулай».
- Вы совсем ещё молодой человек, но, похоже, чувствуете себя очень взрослым, ветераном. Чем это можно объяснить?
- Наверное, в 17 лет я уже начал ощущать себя взрослым. Рано женился, первый ребёнок у нас появился, когда мне был 21 год. А как только попал на первый боевой выход в Чечне, мировоззрение поменялось сразу. Понял, какие ценности самые главные - семья и Родина. Потому снова и снова уходил на службу, защищать Отечество.
- У вас вся грудь в наградах. Расскажите, какую за что получили?
- Медаль Жукова – боевая награда за СВО, медаль за участие в контртеррористической операции на Северном Кавказе; памятная медаль «200 лет МВД», у меня первый контракт был в МВД, служил во внутренних войсках. Памятная медаль «Георгиевскому кресту 200 лет». Православная награда «За Отечество» получена во время службы в Арсаках. «За ратную доблесть» – за участие в специальной военной операции. И знаки отличия – «Ветеран боевых действий», «Гвардия», «За отличие в службе» третьей степени и «За службу на Северном Кавказе» «Крест».
- Награды просто так не дают. Значит, были какие-то поступки.
- Это у командиров надо спросить.
- Скажите, что-то особенное, яркое, необычное в память врезалось? Такое, про что можно сказать: «Бог помог»?
- Уже говорил про шестое чувство. Однажды мы с моими бойцами приехали в лесопосадку, и стали искал место, где будем жить, то есть предстояло выкопать себе окоп. Говорят мне: «Дядя Юра, давай вот здесь устроимся». Я не соглашаюсь. Не нравится мне это место и всё тут. Выбрал другое. Через два дня прямо в ту нехорошую точку прилетел снаряд – всех бы положил.
Ещё один случай из мирной жизни. Я учился в школе № 6 в Александрове, заканчивал 11 класс. Мы всем классом написали записки на тему, кем хочу быть, о чём мечтаю. Я что-то написал и сразу забыл об этом. Когда призвали на срочную службу, оказался в Саратове в полку президентской спецсвязи. И друг мой земляк подначил меня подписать контракт на службу в Чечне, вроде и он со мной пойдёт. Тогда желание изъявили 60 человек, из которых потом не передумали только 7, и я в том числе (мужик сказал – мужик сделал). Отслужил по контракту, приехал домой и пришёл на встречу выпускников - 5 лет прошло после прощания со школой.. Открыли бутылку с записками, в моей было: «Хочу вернуться живым с войны»…
- Сейчас о чём мечтаете?
- Вся моя взрослая жизнь прошла в армии. Хотелось бы заниматься патриотическим воспитанием детей - строевой подготовкой, учить их дисциплине, сборке-разборке автоматического оружия, оказанию первой медицинской помощи. И самое главное сейчас желание – победить, чтобы пацаны вернулись домой. Как в песне поётся: «Нам нужна одна Победа!». Она обязательно будет за нами.
Т. ТОЛСТЕНКО
Фото автора и из архива Ю. Назарова
