На кануне одного из двунадесятых праздников – Преображения Господня, мы встретились с епископом Александровским и Юрьев-Польским Иннокентием. Повод более чем значимый, десять лет назад 19 августа 2011 года за Божественной литургией в Храме Христа Спасителя в Москве Святейший Патриарх Кирилл совершил хиротонию архимандрита Иннокентия в епископа Нижнетагильского и Серовского. А в мае 2018 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви он был назначен возглавлять нашу епархию.
Для владыки Иннокентия владимирская земля не нова. Здесь он был рукоположен в священники, был секретарём Владимирского епархиального управления.
О первой службе, знакомстве с митрополитом Евлогием, различиях Александровской и Тагильской епархий и многом другом, владыка Иннокентий рассказал в интервью нашей газете.
– Всегда интересно узнать, как человек, а тем более, архиерей, пришёл в Церковь (Если это не слишком личный вопрос).
– Нет, конечно, не личный, но в тоже время глубоко личный. Я не вижу разницы между любым человеком, который пришёл в церковь. Я пришёл не с раннего детства, будучи крещёным, а через мировоззрение, литературу, личные трагические события в жизни. Всё это складывается в сумме. Каждый человек, вольно или невольно, встречается с Богом, тем более с Христом. И однажды начинает задавать себе вопросы. Вот эти вопросы я начал задавать себе будучи в сознательном возрасте – лет 25-30. А дальше путь через иконопись, архитектуру. Не будучи ещё священником или дьяконом, участвовал в церковном возрождении, которое как раз тогда началось. Это были 90-е годы, понадобились люди, которые преданы церкви, могли бы ради неё оставить свои прежние занятия и уделять всё внимание церковному строительству. Я имею в виду не только здания, но и Церковь как таковую. А дальше появились те, кто призвал меня на это служение. Очень много факторов.
– Какими для Вас были первая служба, первая проповедь? Чем это Вам запомнилось?
– Когда меня рукоположили в священники. Это было на Вербное воскресение. Дьяконом я пробыл неделю. Первые службы всегда радостные, как на крыльях летаешь. Всё получается: требы, проповеди. К проповедям всегда тщательно готовился, много читал. Вхождение в церковную жизнь процесс всегда бурный.
– Где это было?
– Меня рукополагал владыка Евлогий, во Владимире. Я был рукоположен священником к Княгининому монастырю. В то время владыка поручил мне перевозку Боголюбивой иконы Божьей матери, которую Владимиро-Суздальский музей заповедник передал церкви, с техническим обеспечением. Тогда монастыря не было, там располагался музей истории религии, а до этого музей атеизма. А потом один из пределов, куда мы перевезли икону, был отдан церкви. Я служил в нём и в Вознесенском храме. Икона выдающаяся – это великая святыня, и я был к ней приставлен.
Было много интересного. На молебен каждый день приходил владыка Евлогий, стекались люди. А после того как его передали Церкви, в монастырь назначили игуменью.
Когда меня рукоположили, мы перенесли в монастырь частицу мощей Авраамия Болгарского, которые там и находились со дня обретения князем Георгием ещё в XII веке. Частицу долго хранили верующие, а потом передали владыке.
– Легендарная личность нашей области митрополит Владимирский и Суздальский Евлогий, который оказал большое влияние на многие светские и духовные процессы в нашем регионе, какую роль он сыграл в вашей жизни?
– Из его рук я принял хиротонию, дьяконство, священство, он постриг меня в монашество. Я с первых месяцев был его помощником в разных епархиальных должностях. Налаживал работу хозяйственного, архитектурно-строительного профиля – тогда передавали много храмов. Потом был секретарём епархии. Пока сам не стал архиереем и не получил своего послушания, я был рядом с ним.
Недавно была годовщина со дня его блаженной кончины. Владыка Тихон, нынешний управляющий епархией митрополит Владимирский и Суздальский, устроил хороший вечер и замечательно подошёл к этому вопросу. Мы много молились, делились воспоминаниями.
Владыка Евлогий – это человек, определивший мою церковную жизнь, настоящий сподвижник благочестия, старец. Важный для меня человек.
– Когда вы узнали, что вас хотят возвести в сан епископа, этот день у вас остался в памяти? Что вы думали тогда?
– Смятение. Страх. Это казалось далёким от меня. Меня вызвал архиерей, сказал, что должен проехать в Москву, там будет беседа с Патриархом. И тут уже Патриарх смотрит, будешь ты архиереем или нет. Как ответишь на вопросы – такое духовное испытание. Синод был 27 июля 2011 года в Киеве, там было учреждено несколько новых епархий, в том числе и Уральская. Это очень большие промышленные центры. Задание ответственное, 400 тысяч человек, а размер Тагильской епархии равнялся трём Владимирским областям. Меня назначили на новую епархию, где надо было создавать епархиальные структуры: склад, учреждения. Господь мне помог, встретились опытные помощники, которые вместе работали. Сейчас уже у всех свои послушания.
Рукоположили меня на 19 августа в Храме Христа Спасителя. Патриарх с сонмом митрополитов, епископов и архиепископов возложил руки на мою грешную голову. А через три дня я уже отбыл в новую епархию.
– При наречении вы упоминаете архиепископа Кемеровского и Новокузнецкого Софрония, называя его своим руководителем. Каким было ваше сотрудничество: учитель-ученик или начальник-подчинённый?
– В Новосибирске он был секретарём епархии, протоиреем. Это очень динамичный человек. В то время в Сибири стали открываться храмы, когда везде это был период застоя. Открывали тихонечко, в жилых домах.
В Новосибирске перестраивался храм, который стоит возле цирка. Он был деревянный, а я участвовал как архитектор и художник, участвовал в росписи. Чем ты владеешь, то и отдаёшь. Это было такое плотное вхождение в церковную ограду. И с Дмитрием Ивановичем, отцом Дмитрием – это он позднее стал владыкой Софронием – много вплотную трудились, хотя это было ещё не начало церковного возрождения.
– Как архитектор Вы имеете несколько осуществлённых проектов вновь возведённых храмов. Мне, как человеку близкому к искусству, и, думаю, нашим читателем, будет интересно узнать, есть ли существенные отличия в строительстве храмов сейчас и 100-200 лет назад?
– Церковная архитектура всегда стабильно традиционна. Храм состоит из трёх частей: притвор, объём храма (четверика) и алтарь. Параллельно могут быть ещё несколько алтарей, крестильни, и другие помещения составляющие структуру церковного объекта. В монастырях это гораздо сложнее – отдельные здания, братские корпуса.
В центральной России сохранилось много храмов, а на Урале, в Сибири в Советские годы много снесено. Если говорить об образе храма, то он остался традиционным в пределах определённых стилей. Много церквей построено в провинциальном классицизме. До революции существовали типовые проекты храмов, утверждённые академией художеств. Что касается современной церковной архитектуры, то она пока неопределившаяся. Если мы говорим об убранстве храмов, то новая иконопись прошла свой путь: было много активных художников, которые, оставаясь в традиции, пытались её переосмыслить. Появилось много мастеров. Мы не копируем Рублёва или Феофана Грека, но стараемся придерживаться всех принципов иконописания.
Существует экспертный совет при Патриархе, я в него вхожу. Проводятся конкурсы церковных проектов, в них также участвуют сербы, болгары, греки. Сейчас нет материалов и такого строительного мастерства: кладочников, штукатуров, кровельщиков. Всё делалось в России на совесть. Появляются архитектурные мастерские, которые проектируют храмы, соединяют стили. Но бывают и уникальные проекты.
– А много строят новых храмов?
– Достаточно. В этом году будем закладывать новый храм в Александрове в восточном микрорайоне. В Фёдоровском строится небольшой деревянный храм, который решил возвести один благотворитель. Надо сказать, что во Владимире хорошая архитектурная школа. В своё время у нас появился молодой архитектор, сейчас он уже очень солидный, Александр Николаевич Трофимов. Мы с ним работали в соавторстве. У него много проектов современных храмов.
Гораздо труднее реставрировать храм, многие из них руинируются. В своё время у нас с Владыкой Евлогием была программа по спасению храмов Владимирской епархии. Сейчас тоже существует такая программа, есть энтузиасты, которые ездят к руинированным храмам и проводят работы по их консервации.
– В этом году Вы отмечаете 10-летие архиерейской хиротонии. Исходя из Вашего опыта, какими качествами должен обладать правящий архиерей?
– Самое главное – смирение и послушание. Архиерей отвечает полностью за епархию перед Патриархом. Прежде всего архиерей – человек, поставленный для того, чтобы церковное устроение в регионе было исправным. Следить за клиром, богослужениями, чтобы храмы были обеспечены, за ходом того, чем занимается Церковь. Также имеет большое значение, как Церковь живёт в обществе, работает с людьми – этому обучают священников, а потом наше архиерейское дело поддерживать, реагировать на все Синодальные указания. Церковь живёт полной и многогранной жизнью.
– Есть ли отличия между Нижнетагильской епархией и нашей Александровской? Везде какие-то свои устои, привычки, традиции.
– У этих регионов разная история, менталитет, это также накладывает свой отпечаток. На Урале не было крепостного права, это трудный регион, где людям приходилось бороться за выживание. На Урале почти нет сёл и деревень, но есть рабочие посёлки. В центральной части страны отпечаток наложили и революция, и Великая Отечественная война. У Александровской епархии своя специфика: рядом Москва. В Александровском и Киржачском районах летом в церковь ходят дачники.
– Вы более трёх лет возглавляете Александровскую епархию. Какие изменения вы считаете самыми значимыми за это время?
– За это время появилось больше грамотных священников, окончивших семинарию, много церковно-общественных движений, культурная жизнь стала шире, строим храмы, освящаем храмы и пределы. Если вы зайдёте на наш епархиальный сайт, то вы увидите много событий: это и работа с детьми, например, «Дом наших детей» в Карабаново. В Церковь приходит много молодёжи и волонтёров, у них есть интересные мысли и идеи.
Беседовала А. КУЛЬКОВА
